Дело в том, что это во многом уникальное сооружение проектировалось архитектором Воронихиным с нескрываемым подражанием собору Святого Петра в Риме, и расчет оказался верным: питавший особую приязнь к Европе и отвергнувший около десятка "типично русских" проектов будущего кафедрального собора император Павел Петрович в 1801 году дал высочайшее одобрение всем задумкам архитектора: и «полупарадному» северному фасаду при парадном западном (для ориентации здания с востока на запад и выхода на Невский проспект одновременно), и площадям с севера и юга, обрамленным двумя полуротондами грандиозных колоннад (да-да, изначально их планировалось именно две), и грандиозной перепланировке прилегающих территорий и многому другому.
Колоннад по замыслу автора планировалось возвести две, в то время как Казанских площадей должно было быть три: северная, южная и западная. Однако графу Строганову, куратору строительства и покровителю Воронихина, не удалось получить из казны еще два миллиона рублей, необходимых для завершения проекта (при уже имеющемся перерасходе почти в полтора), потому было принято решение оставить одну уже завершённую колоннаду с площадью, получившей название Казанской.
На рубеже XIX-XX веков оставшуюся северную площадь, ставшую местом регулярных митингов, демонстраций и политических выступлений, превратили в сквер: слишком уж докучали "пролетарские собрания" петербургскому градоначальнику. Кстати, пресловутое красное знамя впервые было поднято именно на этой площади, хотя, строго говоря, это был еще не совсем флаг: за отсутствием древка митингующие подбрасывали в воздух одного из товарищей, держащего в раскинутых руках красное полотно.
P.S. И последнее. Андрей Никифорович Воронихин — архитектор не совсем обычный: граф Строганов был не просто его покровителем, а владельцем его семьи (Воронихины были крепостными крестьянами из пермских владений графа). Недруги и критики архитектора, коих было немало, неустанно напоминали мастеру о его происхождении: заказчиков проектов в лице членов императорской фамилии критиковать было небезопасно, да и просто неприлично, потому кавалеру орденов Святой Анны и Святого Владимира приходилось регулярно брать подобные удары на себя.
